Его недавняя честная попытка — фильм «Kannathil Muthamittal» (Поцелуй в щечку / След от поцелуя на щеке) не получил той реакции, которую заслуживал. Но Мани Ратнам относится к этому совершенно спокойно, как это видно из его необычного интервью с Гоури Рамнараян, в котором он отвечает на вопросы других представителей киномира.

Мани Ратнам никогда не учился кино официально. Но критики одобряют его индивидуальный стиль, социальную направленность и оригинальную трактовку самых разных тем — от взрывоопасных («Bombay«, «Dalapati») до нежных («Alaipayudhey«). Он говорит на чисто индийские темы с западной утонченностью и темпом. Он — один из немногих режиссеров мейнстрима, поставивших во главу угла ребенка («Anjali«, «Kannathil Mutthamittal«). Критики могут обвинять его в том, что он затрагивает серьезные проблемы в популярном формате, но они не могут отрицать, что он принес тамильскому кино уважение и признание на общенациональном уровне.

Газета The Hindu: Какова ваша реакция на обвинение в том, что вы пытаетесь быть визуально находчивым, при этом жертвуя историей и замещая гладкое повествование эпизодическим?

Сделать фильм визуально интересным — не преступление! Все должны пытаться это сделать. Меня нельзя винить, если другие не используют визуальные средства в той же манере, что и я! Идея состоит не в том, чтобы визуальная составляющая доминировала, а в том, чтобы найти визуальную форму, подходящую для твоей истории. Посмотрите, как визуальная форма отличает «Nayakan» от «Agni Nakshatram».

Один режиссер однажды сказал, что фильм «16 Vayadhinilae» Бхаратираджи был успешен благодаря тому, что был сделан в цвете. Как будто один лишь цвет ответственен за все воздействие! Обвинение, о котором вы говорите, так же смехотворно. Мне кажется, что в тамильском кино есть ошибочный упор на сюжет. Для меня сюжет, как и многие другие элементы — лишь средство поговорить со зрителем на определенную тему, предлог сделать то, что хочешь сделать. Чем меньше сюжета, тем лучше. Некоторые темы даже требуют документального стиля повествования, когда один случай следует за другим. Кусочки жизни, сложенные вместе, могу стать лирикой. В «Udhiri Pookkal» рассыпанные образы превратились в прекрасную поэзию…

Шьям Бенегал: Вы были талантливы по части кинематографической грамматики с самого начала. Как вы заставили тамильских зрителей (для которых привычны театральность, наигранность и пылкие речи) пересечь традиционный взгляд на кино?

От театральности тамильских зрителей отучили мои предшественники, такие как Шридхар, К. Балачандер, Бхаратираджа и Махендран. Балу Махендра сделал прорыв с его чувством композиции, движения, баланса и эстетики. Когда я смотрел его «Mullum Malarum», то понял, как ласково камера может приближаться, как важны могут быть композиция и фокусировка, как, снимая на 35 миллиметровую пленку со слегка сокращенной формой, можно достичь большего эффекта. Я помню одну сцену в «Apoorva Ragangal» Балачандера. Тень женщины, которая сушит свои волосы наверху, падает на дорогу мятежного молодого человека, который хочет выскользнуть из дома. И этой тени достаточно, чтобы остановить его. Эта сцена могла быть драматичной, с длинными диалогами. Вместо этого вы получаете кадр без слов. Такие моменты не замечают, потому что они становятся частью других сцен.

Доскональное внимание параллельного кино к достоверности и деталям — в визуальных, звуковых, художественных аспектах, кинематографии, костюмах, освещении, создании персонажей, реалистичной игре — также оказали огромное влияние на популярное кино. Когда я делал свой первый исторический фильм, я знал, что до меня уже был «Bhumika» — стандарт, на который можно ориентироваться.

К. Балачандер: В современных популярных фильмах музыка отнимает реалистичность и подлинность (искренность). Музыка — неизбежное зло в индийском кино? Кто ответственен за чрезмерное употребление и злоупотребление музыкой?

В индийском кино музыка происходит из той же устной традиции, которая служит вдохновением для всех наших видов искусства. Я не думаю, что мы используем музыку или злоупотребляем ей больше, чем раньше. Я решил для себя, что не буду стыдиться использовать песни, я заставлю их послужить моим целям. Я делаю их, чтобы развлечь не только зрителей, но и себя. Вы должны встраивать их в сценарий в таком месте, где они дадут нужную паузу, приподнимут момент или эмоцию, предоставят связующее звено или позволят перепрыгнуть к следующему сюжетному повороту. Это как привилегия, возможность пересечь логику драматизма, использовать абстракцию. Разве в литературе так не делают? Если, используя песни, я облегчаю понимание зрителем того, что я делаю, я не возражаю против использования этого языка. Песни можно считать компромиссом или же одним из способов коммуникации.

Шрикар Прасад: Когда вы только пришли в кино, то, что вы делали, было таким новым, это было действительно экспериментальное кино, которое также приобрело коммерческий успех. Идете ли вы теперь на творческий риск или же придерживаетесь безопасных путей? Каковы ваши сегодняшние цели? Что дальше?

Первым делом, все, чего вы хотите, — это сделать фильм. Вам хочется что-то сказать. Если это что-то новое и другое, прекрасно. Но у меня нет цели поехать в Канны. Коммерческий успех — не плохое слово! Если я говорю о серьезной проблеме, я должен говорить на языке, который люди вокруг меня поймут. Чего я хотел бы — достигну я этого или нет, я не знаю — так это общаться со зрителем, но сохранить и чувствительность. В мире делают потрясающие фильмы. Вы вдохновляетесь ими и говорите — вот он, потолок! Пройти хотя бы два шага в этом направлении, и вы уже счастливы. Но хочется сделать это, взяв с собой людей.

«Iruvar» был об идеализме, когда ты молод и свеж, у тебя ничего нет, и тебе нечего терять. Вы портитесь по мере того, как становитесь успешным. В какой-то момент вы спрашиваете себя — что случилось с моим идеализмом? Вы двигаетесь дальше, но вам приходится постоянно оглядываться, чтобы понять, куда вы хотите идти. Хочу ли я делать такой фильм? Я стараюсь расти. Честно говоря, работать над моим последним фильмом было так же сложно, как и над первым. Я также пытался найти способ привнести в свою работу качества, которые ценю в других фильмах. Я все еще борюсь. Я все еще не знаю, как сделать это, я нащупываю, пытаюсь сделать лучше.

Я не знаю, стал ли мой страх провала больше, чем раньше. Я хочу убедиться, что у нас есть шанс делать фильмы лучше. Вы пробуете что-то другое. Терпите неудачу. В итоге не только вы, но и другие больше не рискнут сделать что-то другое, отличающее в будущем. Поэтому вы должны стараться, подталкивать, расширять границы кинематографа. Если вы делаете фильм на щекотливую тему, это станет катализатором появления большего количества фильмов на щекотливые темы. Я не должен закрывать двери — ни для себя, ни для других!!

Вайрамутху: Какова роль текстов песен в ваших фильмах?

Слова песни не должны повторять эмоцию или ситуацию. Я хочу, чтобы они были побочным расширением, контрапунктом визуального ряда и диалогов или же абстрактной формой того, что говорит визуальный ряд.

Маммутти: Сейчас, когда все преувеличивается, гиперболизируется, чтобы донести до масс, нет ли у вас чувства, что вам нужно не просто техническое мастерство, но технический терроризм? Можно ли сделать фильм о насилии, не показав в фильме никакого насилия?

(Смеется от души) Если вы прочитали книгу и говорите, что она написана хорошим английским, это не говорит о многом. Технические элементы — лишь часть процесса создания фильма, вместе со сценарием, музыкой, ритмом, символизмом и игрой актеров. Если фильм достаточно интересен, зрители забывают о технических аспектах и смотрят его. Самое важное — создать эту магию. Избегание жестокости не является моей целью при создании фильма. Посмотрите на газеты или ТВ — жестокости повсюду, зачем сторониться их в кино?

Буддхадеб Дасгупта: Индийское кино дало нам великих мастеров. Почему тамильскому кино пришлось ждать так долго, пока у них наконец появился Мани Ратнам, который получил признание на национальном уровне? Также, не пора ли сделать что-то более долговечное, привнести больше чувствительности в ваши образы?

Национальное признание связано не с тем, что мы делаем здесь, а с тем, что смотрят люди. Нельзя винить режиссера в том, что раньше зрители не были готовы смотреть «16 Vayadhinilae».

Просто такие фильмы как «Roja» и «Bombay», в которых были подняты вопросы, которые их (зрителей) больше затрагивали, были переведены на хинди. Если мне удастся хотя бы приблизиться к тому, что сделал Махендран в «Udhiri Pookkal», я буду счастливым человеком. Чувствительные образы…? Я стараюсь… все время… Давайте посмотрим, настанет ли день…

Адур Гопалакришнан: Я ожидаю гораздо большего от вас. В конце концов, вам удалось извлечь лучшую игру из Моханлала. Но мне не хватает в ваших фильмах чего-то истинно тамильского. Почему, начиная с чего-то настоящего, вы все же оказываетесь связаны рутиной?

Я пытаюсь сделать что-то лучшее, но оставаясь в пределах кино-мейнстрима, между двумя мирами. Вы спрашиваете меня, почему я не могу выйти за пределы и сделать что-то другое. Возможно, я могу. Я не знаю, насколько хорошо могу сделать это. Когда-нибудь я попытаюсь. (Задумчиво) Если подумать, я не знал, насколько мне удастся справиться с популярным кино, когда я начинал… (смех) Я все еще не знаю, удастся ли мне хорошо сделать то, что я делаю следующим.

Бала: С «Kannathil Mutthamittal» вы впервые сделали искренний, честный фильм. Каково чувствовать, когда его отвергают те же массы, которые аплодировали тем фильмам, в которых вы шли на компромиссы?

Это правда, в «Kannathil Mutthamittal» меньше всего балансирования. Я подумал, что его эмоциональная история достаточна сама по себе для того, чтобы донести её до зрителей. Но это не значит, что в «Bombay» или «Roja» нет честности! И я не думаю, что этот фильм лучше, потому что в нем меньше компромиссов, как вы это называете. Я не хочу делать что-то важное для нашего времени лишь для того, чтобы почувствовать, что сделал хорошее кино. Гораздо большее удовлетворение получаешь, поделившись этой эмоцией с людьми. Если мне не удалось сделать это достаточно хорошо в этот раз или любой другой раз, значит, мне нужно улучшаться.

Суджата: Каково чувствовать, когда некоторые из ваших фильмов критикуют лишь потому что вы — Мани Ратнам, не признавая их настоящих достоинств.

Когда я иду смотреть работу Балачандера, у меня уже есть определенные ожидания, которых не будет от новичка. У зрителей то же отношение теперь, когда они идут на мой фильм. Я не говорю, что критику легко принимать. Самое лучшее — сделать фильм и уехать! Но если критик знающий и непредубежденный, то это всегда полезные замечания. С емейлами и вебсайтами количество критиков резко возросло. Любой, кто посмотрел фильм, может критиковать его. Вы теперь гораздо доступней, люди могут связаться с вами и сказать, что вы сделали отличный или ужасный фильм. Вы учитесь справляться и с тем, и с другим.

Маниша Койрала: Как вы работаете над своими персонажами и их отношениями? Откуда берется чувствительность?

Это делается постепенно, в работе задействованы сценарист, актер, режиссер и монтажер. Идея сюжета приходит с беглым очерком персонажей. Больше ясности появляется, когда пишешь диалоги. Но персонаж сформировывается лишь когда актер играет его. У Илайараджи его музыкальные композиции четко продуманы, ему нужно лишь исполнение. У Рахмана есть набросок, он служит как бы проводником, гидом для исполнителей и получает от них что-то дополнительное. Он относится ко всем как к творческим личностям. Творчество возможно в любой части этого спектра. Я где-то посередине! Чувствительность? Если её нет в самом зачатке (семени), её не будет и в дереве. Она основывается на твоей системе ценностей, истоках, биографии, людях, которые тебя окружают, что движет тебя по жизни, литературе, кино… Ты выбираешь какие-то моменты откуда угодно, бессознательно, а форму они приобретают в конкретных ситуациях.

Каран Джохар: Мне очень понравился «Dil Se», но не думаете ли вы, что язык фильма стал препятствием к его коммерческому успеху? Вы будете пробовать себя в коммерческом хинди фильме опять?

Ошибка была в сценарии, не в языке. Этот фильм было делать так же легко, или так же сложно, как любой другой. Если вы не знаете языка, то доверяете актерам чуть больше… и возможно это лишь к лучшему. Я, несомненно, буду еще делать фильмы на хинди, если у меня будет сюжет, который, по-моему, сработает хорошо на этом языке.

Источник — TOI
Перевод Apelsinka для http://bollywoodtime.ru

Это интересно:
Лучшие фильмы Мани Ратнама
«Кино без песен словно тело без души»: Мани Ратнам
Интервью Мани Ратнама о фильме «Любовь с первого взгляда» / «Dil Se»