Дальше приведен перевод интервью Шарука Хана для ток-шоу Риза Хана (ток-шоу с влиятельными в культурной и политической среде людьми).
Передача снималась в Маннате, Мумбайской резиденции Шарука Хана.
В ней он говорит о влиянии Голливуда на Болливуд, своем новом фильме Rab Ne Bana Di Jodi, об отношении к мусульманам в Америке и Индии.

Скачать 1-ую часть
Посмотреть 1-ую часть

Риз: «Здравствуйте и добро пожаловать на специальный выпуск нашего шоу, который мы снимаем в кинематографической столице Индии – Мумбае.
На сегодняшний день он – одна из самых больших звезд Индии, и его влияние распространяется на всю Землю. За более чем 20-летнюю карьеру он появился более чем в 60 фильмах, что значительно даже по болливудским меркам. Своей работой он заслужил значительный коммерческий успех, высокую оценку от критиков, и длинную череду наград. Его имя – Шарук Хан, но своим преданным фанатам он более известен как Король Хан или SRK.
(прим.пер. – дальше идет вставка из ОШО, где герой Шарука, репетируя свою победную речь, рассуждает о Вселенной, которая ведет человека к его самой заветной цели)
Шарук, спасибо за твое время»
Шарук: «Спасибо, Риз»
Риз: «Знаешь, в своем новом фильме Rab Ne Bana Di Jodi ты играешь такого себе анти-героя (прим.пер. – в смысле «негеройского» героя) с этими очками и безразмерной одеждой… Ты намеренно пытался уйти от типичного образа героя, сломать его? «
Шарук: «Да ничего я не пытался сломать, собственно, эта идея была со мной уже несколько лет… Видишь ли, я действительно имею достаточно обычное происхождение, средний класс… И я продавал эту мечту о герое, этот тип героя, я называю это «hero-type» (прим.пер. – игра слов, «геройский тип», «геро-тип» созвучно со «стереотип»), а не стереотип (прим.пер. – я же говорила, игра слов). Он крут, он носит модные футболки и очки (прим.пер. – на самом деле он перечисляет название фирм-производителей, но вряд ли они о чем-то скажут читателям), ездит на крутой машине или мотоцикле, он хорош в обхождении с женщинами… И я стал чувствовать, что я продаю этот образ слишком давно, и я честно верю, что людям просто приходится смотреть фильмы, которые я делаю. Иногда я задумываюсь «Это ли то, что я хочу сказать людям? Что очень круто быть крутым?» Я не крут в обычной жизни, я скорее скучный человек, не очень интересный…»
Риз: «Твои фанаты, скорее всего, не согласятся»
Шарук: «Но в реальной жизни я такой, я происхожу из такого окружения, возможно, потому я и льщу себе так – играя Супермена или Бетмена каждый день… Я всегда говорил, что это очень хорошо, что я не могу быть собой, я могу быть кем-то другим. И я решил, я понял, что только несколько людей, возможно, только два процента людей в мире – Бред Питт и Том Круз – и даже они, если спросить их, не ожидали, что станут теми, кем стали. Я это понимаю сейчас, через 20 лет работы, но я не думал, что буду звездой. 98% людей – я бы хотел обернуться к ним и сказать «Это очень хорошо – быть вами! Не особенно быть особенным, особенно – быть обычным!»
Я думаю, внутри каждого из нас есть два человека… Некоторые получают возможность – как я, раз уж я в индустрии развлечений – вести себя, как душе угодно, заправлять галстук в трусы, и вообще развлекаться… Но у многих из нас нет такой возможности. Я хотел сделать фильм, который сказал бы каждому мужчине и женщине, что это действительно очень-очень круто – быть самим собой.
Радж и стал этим типом, прототипом, который я создал, или оно сам создался, я его не создавал… Просто все так говорят «Шарук споет песню, раскинет широко руки, сделает такие большие глаза милого щенка (прим.пер. – он дублирует эти слова действиями), и все девушки в него влюбятся» Потому я хотел сделать персонажа, которого я, собственно, однажды встретил на одной из своих передач – я веду индийский вариант игры «Умнее ли ты пятиклассника?» — и я встретил джентльмена, который обернулся и на мой вопрос «Что Вы будете делать с деньгами, если выиграете?» сказал «Отдам их беднякам». А я спросил «А Вы не бедны?» и он ответил «Нет. Я немного сбился с пути, и почувствовал бедность. Я хочу отдать эти деньги беднякам». Он не выиграл, ему не удалось, мы говорили об этом до передачи… Но я считаю его очень честным, очень мужественным, храбрым. И он лучше меня, потому что он был в мире с самим собой, с деньгами или без. И я хотел сделать этого парня.
Я видел фильм вчера и я думаю, я сделал… ладно, я не буду скромным – я сделал блестящую работу создав обычного человека, он такой хороший, он… он просто о том, чтобы быть собой, обычным человеком.»
Риз: «Было ли это коммерчески рискованным, особенно сейчас, когда Болливуд проходит через общемировой финансовый кризис, уйти от стандартного коммерческого типа героя?»
Шарук: «На это можно посмотреть с двух точек зрения. Одна – за 20 лет что я работаю, в некоторых фильмах, что я создал за последние несколько лет, я старался быть другим, показать других персонажей, потому что мне это нравилось, и людям, похоже, тоже понравилось, был ли это фильм Swades или Chak De India… Сначала люди были «О Господи! Что, он не споет песню? И борода?» Но медленно все пришли к пониманию того, что фильмы больше звезд, актеров, эти два фильма доказали это. Потому в этот раз я думаю люди обождут говорить «Он нам не нравится», они подумают «Ладно, что-то же должно быть в этом фильме» И я использую эту мысль.
Во-вторых, я думаю, коммерция, если уж об этом говорить, так называемый «бизнес» в фильмопроизводстве, о котором все сейчас думают – я думаю, бизнес в фильме убивает сам фильм, не бизнес в Болливуде. Когда мы делали Chak De, его делали с очень маленьким бюджетом, как для такой темы и количества звезд в нем, но мы его сделали. Выпустили – и он прошел хорошо.
Этот фильм – гораздо более дорогой, его делает режиссер, который снял второй по длительности проката фильм в истории мира – «Непохищенная невеста»… И мы подумали «если мы не сделаем этот фильма, а нам всем уже за сорок, нам надо сделать что-то особенное, что-то абсолютно неожиданное». И Ади был готов рискнуть, потому что если у него не получится – все будет нормально – нас устроил такой подход.
Но, думаю, бизнес как-то за себя постоит. Мы вложили достаточно коммерческих аспектов, подобрали время для выпуска, когда люди действительно придут его посмотреть, и мы верим, что история очень хорошая»
Риз: «Ты говоришь о двух десятилетиях своей работы в бизнесе. Как изменилось производство фильмов в Индии? Есть ли какие-то радикальные изменения? Потому что есть определенная формула – песни, танцы все еще являются важной частью для многих людей…»
Шарук: «Заметно изменение, я бы сказал, только в последние 5 лет. Если вспомнить все 20 лет, то я бы сказал, что первое серьезное изменение – это технология: у нас был доступ к ней последние лет 10, и за последние 5 лет мы научились ей пользоваться – камерами, светом и т.д. Второе изменение – герои могут делать много большее, чем они могли раньше, благодаря невероятному влиянию телевидения на зрителя. Есть супергерои и супернегодяи, которых играют актеры, которые обычно играют хороших парней. И это принимается, это не является необычным. Когда я начинал, я стал большой звездой, потому что играл плохих парней – это было впервые, когда обычный актер играл плохих парней. Обо мне все еще иногда говорят «Это он все начал», для меня это очень важно. Но сейчас в этом нет ничего особенного для актера или звезды.
И третье изменение – Индия будет самой молодой страной на мировом горизонте 2009-2011 годов, я думаю, Индия выйдет на этот уровень к тому моменту. И это – радикальное изменение.
За последние пять лет усиливается влияние молодежи, когда я показываю своему сыну, ему 11 – возможно, не самый правильный возраст, но я также общаюсь с ребятами 15-16-ти лет… Недавно смотрел фильм, и спросил ребят «Вам понравилось? Он же того не сказал! Они этого не сделали! Он плохо выглядел!» — один повернулся и сказал «Дядя, это у Вас проблемы, с фильмом все хорошо!» И это хорошо, потому что дети, молодежь сейчас не приходит с предустановками о том, каким должен быть фильм. Потому много новых фильмов – без песен, мы стали делать фильмы без песен – который тое имеют своего зрителя. Но 60-70% — это все еще большой рынок, такая большая страна, так много людей, надо делать что-то и для бабушек, потому у нас очень смешанный кинематограф».
Риз: «В последние десятилетие было много сравнений между Голливудом и Болливудом. И обычно индийским актерам задают вопрос «Интересен ли Вам Голливуд?» Но теперь Голливуд имеет большое влияние на индийский кинематограф, все пошло с точностью до наоборот – Запад пришел к Востоку».
Шарук: «Да, так и случилось. Я всегда говорю – не важно, насколько я заинтересован в Голливуде, все наоборот, они ведь наниматели. Я не думаю, что там заинтересованы во мне. Если очень честно, то мне нечего им предложить, мне за 40 – там много гораздо более симпатичных и талантливых актеров «за 40»; я не знаю кунг-фу; я не настолько хорошо танцую, как Траволта – нет во мне ничего особенного. В общем, я не думаю, что я там нужен, разве что режиссер решит снять фильм о смуглом лохматом индусе, такой себе реалистичный биографический фильм, за который я получу Оскар… Но я не думаю, я что это будет кому-то интересно. Мне нечего предложить, я не думаю, что достаточно хорош для Голливуда, я не думаю, что достаточно хорош для индийского кинематографа, я просто начал все правильно делать.
Также стоит сказать, что были времена, когда я был молодым и глупым, и на вопрос «Собираетесь ли Вы в Голливуд?» в передаче «Голос Америки» я очень помпезно заявлял «если Голливуд хочет меня – ему придется прийти в Мумбай». Это было очень помпезно и глупо, но звучало круто, как у суперзвезды. Но теперь я заметил, что производство приходит к нам, деньги приходят – у нас 1,1 млрд. людей, и если раньше мы смотрели на весь мир – 4-5 млрд. людей, то теперь все поняли, что у нас и дома есть такая большая аудитория. Продюсерские компании, такие как Warner Brothers, Sony, Columbia – они приходят к нам, привносят организационную силу американского ума, и я думаю, нас нужно привнести свежесть и безумство индийской культуры, краски и тепло, и это будет замечательным смешением. Пока это не случилось, но когда это случится, американский подход к бизнесу и наш подход к рассказыванию историю создадут замечательную вещь, но этого пока не было.
Риз: «Ты скромен по отношению к своим достижениям и талантам, но что у тебя определенно есть, чего нет нигде в Голливуде – это размер твоей звездности. В Индии такие люди как ты, Амитабх Баччан – это что-то неизмеримо большее, чем просто звезда. Как думаешь, смогут ли зарубежные кинопроизводители изменить индийский кинематограф, или ты сможешь сказать «Нет, мы это делаем так-то», как думаешь, сможете ли вы работать вместе?»
Шарук: «Нет, я думаю, что приходят сюда, потому что уже приняли факт, что Индия – это единственная страна, если я могу так сказать, где западные фильмы, американские фильмы не были успешными вообще. На «Спайдермене» не было полного зала, жаль, конечно, замечательный фильм. Даже такой фильм, как… какой-нибудь из серии «Я – властелин Вселенной»… «Титаник» не очень хорошо пошел! В Южной Африке, в Японии, в Южно-восточной Азии – пошел, а в Индии… В Индии западные фильмы часто даже не выпускаются. Потому они понимают, что нужно делать что-то особенное для особенного рынка, который не принимает фильмы так, как остальной мир. А о том, будут ли они слушать наши требования… Квентин Тарантино в своей речи на Каннском фестивале сказал что-то замечательное: «Кинопроизводство будет существовать в стране в большом масштабе только в том случае, если есть система звезд» И это заметно – Англия, даже Франция теперь, другие великие кинематографические нации почему-то больше не могут идти в ногу с остальным миром, потому что система звезд распалась, актерство стало просто работой. Полубожественный статус, который получают актеры в Индии, имеет смысл в рамках бизнеса, он позволяет нам продолжать в том же духе».
Риз: «Мы поговорим еще после небольшого перерыва, не уходите далеко».

Скачать 2-ую часть
Посмотреть 2-ую часть

Риз: «Добро пожаловать! Мы разговариваем с Шаруком Ханом, одной из самых больших звезд индийского кинематографа – Болливуда. До перерыва мы говорили о том, как Голливуд влияет на Болливуд, и я хотел бы зачитать тебе e-mail, который пришел мне от зрителя из Калифорнии, США, там сказано: «Куда бы не пошел, люди хотят видеть голливудское производство. Что вы делаете, чтобы поднять болливудское производство до этого уровня? Что должно произойти, чтобы болливудские фильмы стали также популярны на мировом рынке, как голливудские?»
Шарук: «Я думаю, две-три вещи. Во-первых, нам надо делать менее продолжительные фильмы, потому что западные люди не привыкли так долго сдерживать себя, чтобы сходить в туалет. Меня часто спрашивают «У вас есть перерыв в фильмах?» а я «Да, чтобы пойти покурить, сходить в туалет и все такое». Потому я думаю, нам надо будет сократить фильмы.
Язык, на котором рассказывается фильм, должен будет измениться. Наши фильмы… я говорил с одним американским сценаристом и он сказал: «У вас слишком много входов-выходов, смен сцен и декораций». И это правда. Придется поменять язык, манеру повествования. Это примерно то же, что получить приглашение на вечеринку высшего света в Великобритании. Придется одеться, как все, пойти туда и следовать всем правилам. И если я иду на вечеринку, если Болливуд пойдет в мировой кинематограф, то надо будет одеться соответствующе, я говорю это всем своим друзьям в кинопроизводстве. Длину надо будет сократить, язык повествования упростить, и маркетинг должен будет ориентироваться на западный мир. И когда я говорю «язык», я также имею ввиду сам язык, хотя язык хинди не проблема. Песни надо будет оставить, это не обсуждается, но их надо будет сделать более реалистичными, потому что западный мир потерял связь с мюзиклами.
Эти две-три вещи, но самое главное – длительность фильма, язык и сценарий. В Индии нет великих сценариев… Бизнесовой частью фильма, маркетингом займутся западные прокатчики, они это умеют, они в этом фантастичны – они преподнесут фильм мировой аудитории. Но нам 100% придется тяжело поработать над сценариями. Не самими историями, они хорошие, а над техникой их рассказывания надо будет работать, потому что техника написания сценария – это наука на Западе, и мы тут её еще не покорили».
Риз: «Западные, голливудские звезды, когда я провожу с ними интервью, когда они достигли определенного уровня, когда у них есть полная свобода, когда они могут выбирать себе роли… В Болливуде так же?»
Шарук: «Да, 100%. Но эта свобода – для каждой звезды. Но это только внешнее, я могу говорить и о западных звездах – внутри каждая звезда, каждый актер, каждый творческий человек очень не уверен в себе. Да, можно выбирать роли, но скатываешься к тому, что выбираешь в параметрах успеха «Я выберу это, и я надеюсь, что этот фильм будет успешным, что это следующий рождественский или летний блокбастер» В этих параметрах не так уж много свободы остается… Но да, я могу выбирать, я теперь сам делаю фильмы, когда я чувствую себя достаточно расточительным и глупым, чтобы сделать очередной провальный фильм. Хотя последние два были большими хитами. Я просто выбираю фильм и говорю «ОК, посмотрим, что получится», и я его делаю.
Но я согласен с тем, что у звезд в Индии много свободы, звездная система здесь очень сильная».
Риз: «Вот еще один e-mail, который пришел от зрительницы из Парижа, Франция: «Мы недавно узнали, что парижский музей восковых фигур делает Вашу статую. Как Вы себя чувствуете, ведь Вы – единственный индус, кроме Ганди, удостоенный такой чести? И были ли Вы удивлены таким количеством поклонников во Франции?»
Шарук: «Я был очень-очень… Одна моя статуя уже стоит в Париже, в музее GRЕVIN, она очень красиво сделана, потому что тогда у меня уже были мои шесть кубиков. Я был во Франции дважды – один раз с выпуском моего фильма, и Елисейские поля были переполнены, там было много арабов, азиатов, также и европейцы. Странно, но, похоже, мои фильмы нравятся немцам, потому было много немцев, и французов было много».
Риз: «Шесть кубиков? Это как в «Спасателях Малибу?»
Шарук: «Это было до шести кубиков. После моих шести кубиков я во Францию еще не ездил, было только два кубика. Там было очень мило, кстати, танцевали маленькие индианочки… Очень приятно, когда твою статую устанавливают рядом с Махатмой Ганди, это большая честь, честь с большой долей счастья».
Риз: «До записи этой передачи, мы с тобой говорили о мировых стереотипах, у тебя фамилия Хан, которая, например, в Америке остановит тебя на границе – у тебя был такой опыт».
Шарук: «Да, меня всегда останавливают, у меня всегда четыре штампа «S» (прим.пер. – в Америке, если человека останавливают на границе для проверки личности, или багажа, или чего-нибудь такого, ему на посадочный талон ставят штамп «S» — Stop), в такие моменты я бы хотел себе фамилию Фитцбаймен или сто-то такое, но так не получается. Большие парни, грозные голоса, они выглядят очень сердитыми – все для того, чтобы проверить, кто едет в Америку. Но от этого я стал меньше желать поехать в Америку, моя внешность, внешность моих детей… И я все понимаю, принимая во внимание ситуацию, с которой пришлось столкнуться Америке, потому я полностью поддерживаю все виду проверки, даже немного чрезмерной перестраховки… Но в личном плане – я бы хотел, чтоб со мной такого не происходило. Если честно, мое имя – Хан, я – Шарук, я – мусульманин, я образован, и хотел бы сказать всем на всей Земле (и я уверен, что многие люди смотрят эту передачу), что терроризм, террорист – это не Ислам, у них нет религии. Просто это такое клише, все так говорят. И я думаю, что образованные мусульмане должны объяснить всем, в том числе и американцам, что только потому, что чье-то имя Ризван Хан (при.пер. – имя интервьюера), то его не нужно боятся. Но с тобой я путешествовать не поеду, это точно! (смеются)»
Риз: «Да уж, мы – двойная угроза!
Что интересно, что в Голливуде была большая критика негативного стереотипа по поводу мусульман. В культуре индийского кинематографа такое было?»
Шарук: «Американские фильмы имеют стереотип, потому что есть определенные параметры, все очень четко: незнакомая речь, немного туповатый вид – это точно плохой парень! Но я, как парень из фильмов, не имею ничего против этого, я не буду этому противостоять. Это фильм, так быстрее: черные парни – плохие, белые – хорошие, и все понятно, нам не надо ничего объяснять. И в Индии так делали, в каждом нашем фильме пакистанцы – всегда плохие ребята. И я считаю это неправильным, и когда два года назад я делал фильм, где хотел показать, что «террорист», «плохой парень», на самом деле – индус, даже не индус – он вне какой-то страны.
Но такой стереотип есть, что пакистанцы – отрицательные персонажи, и это работает. Половина моей семьи – из Пакистана, потому я всегда очень волнуюсь. Я говорю своим детям, всем – давайте перестанем создавать стереотипы. Фильмы еще ладно, но мы создаем эти стереотипы в реальной жизни, что печально».
Риз: «Что интересно, у нас есть e-mail из Америки, я его зачитаю: «Можете ли Вы повлиять на фундаментализм в нашу пользу?» Думаю, он имел ввиду, что возможно ли кому-нибудь такому же популярному как ты уменьшить негатив, сгладить его влияние на молодой поколение, молодых мусульман».
Шарук: «Я стараюсь, насколько могу. Люди и вправду ожидают очень многого от актеров, особенно, в Индии. Мне только исполнилось 43, я наношу грим на работе – ну насколько умным парнем я могу быть? (смеются) Люди предполагают, что актеры умные, люди предполагают, что ведущие умные, ты, например. Но не для каждого актера это правда, не для меня, во всяком случае. Но я стараюсь настолько, насколько умею. Я обращаюсь ко всей молодежи в моих интервью и говорю им, что новая религия – это труд, трудоголизм, это не должно касаться Ислама, еще чего-нибудь… Моя жена – индуска, мои дети следуют обеим религиям, мы следуем им как одна семья. Потому я продолжаю повторять это, даже через работу я пытаюсь выражать эту мысль, создавая персонажей, которые говорят об этом. В одном из последних моих фильмов это был Кабир Хан – кстати, это впервые, когда я играл мусульманина с командой индийских девушек. Он говорит на их языке, на языке их религии… Но самой серьезной частью по-прежнему остается то, что я – мусульманин в индийской стране, и люди любят меня. Потому я пытаюсь показать это всем и сказать «Если вы принимаете меня!…» И я думаю, молодежь понимает это, и если их не сбивает пропаганда политиков, то они все прекрасно понимают».
Риз: «Насколько сложно звезде не заниматься политикой? Недавно тебе дали титул «датука» в Малайзии, теперь ты рыцарь, то есть я должен обращаться к тебе «сэр Шарук Хан». И ты туда поехал, и это вызвала определенные возмущения в индийской политике. Как ты разбираешься с такими ситуациями, в которых замешана политика?»
Шарук: «Было не совсем так. Когда меня наградили этим титулом, я был в Малайзии и сказал «Я приеду на вручении сейчас», но были люди, которые были против того, чтобы вручить её мне, и я согласился с этим тоже – очевидно, я не заслуживал такого титула. И был вопрос с датами – например, я уезжаю 5-го, и если бы ты сказал «Шарук, давай проведем интервью 29-го», а я бы ответил «А давай 3-го» — и вот такого плана у меня было обсуждение по поводу вручения титула. Но, поскольку я часть общественной жизни, и с этим связано много переигрывания, потому это все было так раздуто. Потому я научился принимать все с улыбкой, все само по себе решиться, и я всем буду честно говорить, что это был просто вопрос согласования времени, потому что у меня выпуск нового фильма – и все».
Риз: «С Шаруком Ханом вопросов всегда больше, чем времени! Спасибо тебе большое за твое время!»
Шарук: «Спасибо, Риз, что приехал, спасибо!»

Перевод — @ksana
Поиск «шарукоманских» интересностей по Интернету – Gori

Просто хочу добавить от себя. Прошло несколько дней после этого интервью – и грянул гром – теракты в Мумбаи. И Шарук прокомментировал это событие одним из последних из болливудских знаменитостей, в связи с чем получил массу негативных отзывов и обвинений — в лучшем случае в бездушности, в худшем — в помощи террористам.
…Однажды один немецкий политик сказал: «Настоящее горе стыдливо». Человек, которому больно оттого, что обе его Родины находятся на грани войны, не будет первым делом писать в Интернете свои размышления на тему терроризма, или созывать пресс-конференции, чтобы выразить свои соболезнования пострадавшим и возмущения действиями политиков. Обычный, нормальный человек должен переболеть этой болью один, или в кругу семьи, в кругу друзей. Не с прессой.
Начинаешь задумываться о том, что быть любимчиком такого преданного народа, как индусы, не так уж хорошо – они умеют так же преданно ненавидеть, и тогда становится страшно…

Похожие записи:

Говинду называли «Митхун Чакраборти для бедных», но актёра это не задевало (интервью с Говиндой и его мамой)