За меня всегда писала бабушка, она мой верный летописец. Я лично не веду дневников… и никогда их не вела. Но бабушка была моей тенью и всегда описывала все, что с мной происходило. Не знаю, скольким я ей обязана. Если бы не она, я бы, возможно, скиталась по улицам вместо того, чтобы сниматься в фильмах и быть танцовщицей.

Когда я оглядываюсь назад или думаю о прошлом, мои воспоминания о детстве и начале карьеры расплывчаты и скромны, но бабушка переворачивает лист за листом той хорошей маленькой книжки, относящейся ко мне — своего дневника. Как же приятно ее слушать!

Я была «Папа» для моих родителей и близких друзей, «Мала» для менее близких и «Виджаянтимала» для тех, кто встречает меня на экране. Моя жизнь — череда захватывающих событий и стремления внести свой вклад в искусство сцены, экрана и журналистики (я считаю, что это тоже одно из искусств).

Мало кто начинает детство в чужой стране. Однако это было моей удачей (или несчастьем?), потому что, когда мне было четыре года, моя бабушка и мои родители увезли меня в Европу в девятимесячный танцевальный тур по континенту.

Как ни странно, мой первый контакт с кино случился в Лондоне. Я познакомилась со всемирно известным режиссером Александром Корда, когда он снимал «Багдадского вора» (1940) с Сабу в главной роли, и господин Корда оставил работу на съемочной площадке, чтобы встретиться с нами. Он был так очарован моими длинными волнистыми волосами, что сказал моей бабушке: «Прошу вас, ни при каких обстоятельствах не стригите ей волосы!»

Годы спустя, когда сэр Александр встретил меня в Бомбее, его радости не было предела: «Это та самая малышка, которую я встретил в Элстри в 1939 году?» Он не преминул показать, что доволен бабушкой, потому что она не остригла меня.

Возможно, это чистое совпадение, что я выбрала именно эти страницы из книги памяти моей бабушки. Когда я играла роль в тамильском фильме «Багдадский вор», то каждый раз, приходя на съемочную площадку, вспоминала о своей первой встрече с великим маэстро кино.

В то время моей страстью (как и сегодня) были танцы, и я не думала, что когда-нибудь попаду в кино, не говоря уже о том, чтобы быть ведущей актрисой в фильмах. Дело в том, что я принадлежу к числу уважаемых браминов-вайшнавов, и наша семья родом из маленького городка Мандья (штат Карнатака).

Мы, брамины, неодобрительно относимся к кино, а особенно не любим девушек, которые приходят в кинематограф в качестве актрис. То, что я попала в кино — заслуга моей бабушки, которая отстояла меня перед всеми.

Мы жили в небольшом, аккуратно построенном доме, выходящем окнами на возвышающийся храм Шри Партасаратхи — обстановка, в значительной степени сделавшая меня набожной девушкой.

Мимикрия была одним из моих увлечений в детстве. Я подражала всем, кого знала. Однажды, изображая обезьяну, я упала и скатилась по лестнице длиной в тридцать метров! Мои родители были в ужасе, но я смогла остановиться на последней ступеньке, спокойно сесть на нее и помахать отцу и матери.

Мне сказали, что я начала разговаривать в два года и не знала другого языка, кроме родного тамильского, пока мне не исполнилось четыре. Примерно в это же время я начала учиться танцам, и моя бабушка контролировала мои тренировки. Потом меня увезли в Европу.

Моя привычка подражать, возможно, больше всего нравилась людям, которых мы встречали на континенте. Моя бабушка говорит, что их восхищали мои глаза. Но как бы там ни было, меня любили все. Где бы я ни танцевала: в Париже, Лондоне, Венеции и Неаполе, меня заставляли выступать на бис, а потом еще раз на бис, и еще.

Мое самое запоминающееся выступление было, когда я танцевала перед Папой Римским. Мое выступление нельзя было назвать выступлением опытного артиста, но Его Святейшеству понравился мой танец, и он подарил мне медаль из золота.

Признаюсь, именно добрые пожелания и благословение Папы побудили меня более усердно заниматься танцами по возвращении домой. Бабушка устроила меня в школу при монастыре Доброго Пастыря и прежде, чем закончить школу, я окончила танцевальное обучение.

Еще моим увлечением был настольный теннис, а в последний год обучения я даже выиграла межшкольный чемпионат. Я сдала экзамен на аттестат зрелости и планировала сдать Кембриджский экзамен для старших классов, чтобы поступить в колледж, изучать право и стать адвокатом. Но любовь к искусству восторжествовала, и вместо этого я отправилась в танцевальный тур.

В начале 1947 года я выступала на сцене Gokhale Hall в Мадрасе. После выступления кинорежиссер Раман (и друг нашей семьи), сказал, что мечтает, если можно так выразиться, сделать меня танцующей звездой экрана.

Я была в восторге от этой мысли, но дома были возражения. Однако, как всегда, путь для меня «пробила» бабушка, и я пришла в кино как девушка «Весна».

Вы не поверите, но внутри киностудии я чувствовала себя так же, как и на сцене… Хотя, признаюсь, немного нервничала в первый день съемок. Но по мере того, как мы снимали три версии фильма (тамильскую, телугу и хинди), я поняла, что все это дается мне легко.

Каждая из трех версий фильма имеет для меня большое значение. Тамильский фильм назывался «Жизнь». Для актрисы на пороге карьеры это был прекрасный старт. Версия на хинди в одночасье принесла мне широкую известность по всей стране, и продюсеры из Болливуда соперничали друг с другом за использование моего таланта в своих фильмах. Версия на телугу показала, что популярность может быть очень обременительной.

В Тенали, городе в штате Андхра Прадеш, где была выпущена телугу версия фильма, я выступала на сцене в качестве танцовщицы. После спектакля мне пришлось запереться от толпы, хлынувшей к моей гримерке.

В конце концов, мне ничего не оставалось, кроме как «прорываться» к машине. Изрядно помятая и притесненная, я сумела с трудом в нее сесть. Толпа «поклонников» кружила вокруг автомобиля и мы не могли сдвинуться ни на дюйм. В итоге помог только отряд полиции.

Мои поклонники любят меня, а я люблю их в ответ, но проявление такого рода любви вызывает страх.

У меня потом был еще один такой опыт, когда я снималась в Бхопале для фильма продюсера Б.Р. Чопры «Новый век» (1957). Но там все было не так плохо, как в Тенали.

Мое знакомство с Бомбеем состоялось на чаепитии, которое продюсер, господин В.М. Вьяс устроил в мою честь в Радиоклубе. Я только что подписала контракт на свой второй хинди-проект «Anjaam» (1952) с Прем Натхом. После этого последовала серия успешных фильмов, от «Nagin» до «Jashan», которые принесли мне славу.

Меня выбирали в пару со всеми ведущими хинди-актерами того времени, кроме Раджа Капура. На юге в тамильских картинах я играла со всеми ведущими актерами, кроме Шиваджи Ганешана. Это можно было бы назвать рекордом, и теперь я уверена, что справляюсь с любой ролью.

Всем своим успехом я обязана Хануману — Богу силы, чьим преданным поклонником я являюсь. Некоторое время назад, когда мы останавливались в отеле Бангалора, туда пришел пришел продавец религиозных икон. Моя бабушка хотела купить икону Ханумана, но почему-то мне это не понравилось, и я сказала, чтобы бабушка ничего не покупала.

Той же ночью мне приснился сон, в котором бог Хануман велел мне купить икону. Утром мы разыскали продавца и купили. С тех пор я стала преданным почитателем этого Бога и надеюсь, что он поможет мне осуществить мои жизненные амбиции.

Я хочу посетить все столицы мира с моими танцорами и запомниться людям как танцовщица древних классических танцев Индии.

(Из дневника актрисы и танцовщицы Виджаянтималы, 1957 год)

П.С. Спустя 4 года Виджаянтимала сыграла с Раджем Капуром в фильме «Подарок / Nazrana» (1961), а потом в «Сангам / Sangam» (1964).

Мила — Bollywoodtime