Мое единственное и самое замечательное достижение состоит в том, что в короткий срок пребывания, который я имел как актер, я был способен развлечь различных людей из разных слоев общества одновременно. Я намеревался делать фильмы, которые, прежде всего, должны были развлекать.

Бессмысленно сравнивать наши фильмы с Западом, потому что наше общество имеет свои собственные ограничения. Некоторые идеи будут недопустимы для нашей аудитории. Фильм, подобный Disclosure например, где женщина возбуждает своего сотрудника, чужд нам. Мы не видим женщин в качестве лишь сексуальных объектов. Даже сегодня большинство героев скажет Вам, «я хочу домашнюю жену, которая будет заботиться о моих детях и о доме. » Только после прогресса в отношении женщин наступит прогресс и в сценариях.

Я хотел бы подчеркнуть, что мы — часть мирового кино, и мы делаем фильмы, которые мы любим, не для кинофестивалей. Учитывая ряд ограничений, мы работаем просто удивительно, делая то, что мы делаем. Если бы Стивену Спилбергу давали те же самые ограничения в оборудовании, и рабочие условия он был бы не способен сделать даже рядовой телесериал, не говоря уже о фильме. Камеры, которые мы используем, сделаны в то же время и так же, как камеры, используемые для съемок Олимпийских игр. Технология в этом вопросе настолько отсталая, что мы не можем конкурировать. Но запомните мои слова: однажды индийское кино будет управлять миром. Как только мы получаем ноу-хау технологии, мы уничтожим всех. Я всегда знал, что это Голливуд должен прибыть в Болливуд, а не наоборот. Голливуд создал начинающих Warner Brothers, Paramount, и т.д., но мне грустно, что меня не будет тогда, когда они рискуют сделать еще большее в Болливуде.

Если мы сравниваем наше кино с этим, распространенным во всем мире, в целом Голливуд более внушителен. Но когда наступает смерть в индийском доме, старухи входят и бьют себя в грудь, и плачут, тогда как на Западе они носят черную одежду, черные изумленные взгляды и потягивают вино. Когда мы становимся сердитыми, мы бредим и бросаем громкие слова, они же саркастически молчат. Они говорят, как с иностранцами, со своими детьми, с лучшим другом. ‘Почему мы не собираемся на обед? ‘ Они — ненастоящие. Мы все еще более естественны. Сюжет, подобный Kramer vs Kramer работает там, потому что развод у них означает только подпись на нескольких документах. Но когда мы делаем ту же самую тему в Индии, это не работает, потому что мы в большинстве своем чужды идее развода, и те немногие разводы, которые все же случаются, в жизни оказываются трагичнее, чем в каком-то фильме.

Запад в Индии это когда есть Мерседес, но нет дороги, чтобы по ней поехать. Америка — земля электрических грез. Они — нация, которая заставляет мечту осуществиться. В Индии 99% людей не могут понять их мечты. Мы все еще живем в мире, где мечта — это мечта.

Я живу за счет индийского кино. Я следовал за такими актерами, как Дилип Кумар, Амитабх и Насир (Насируддин Шах), и я хотел бы запомниться, подобно Сатьяджиту Раю, Шекхару Капуру, Мани Ратнаму и Лате Мангешкар. Она начала петь, когда ей было 13 лет. С тех пор прошло 50 лет, но даже в этом году одна из самых популярных песен «Tujhe Dekha К…. » (Тиллоттама: фильм «Непохищенная невеста») была спета ею. То же самое с Ашей Бхосле. Она пела «Tanha Tanha», и по всеобщему мнению, это не что-то пустое. По сравнению с ними, их последовательностью и посвящением своему делу, то, что сделал я, — ничто.

Я хотел бы отдать дань к некоторым из этих людей, потому что я чувствую, что все мы — результат, пик всех усилий и наследия прошлого, из которого возникнет будущее.

Шейк Муктар был первым героем боевиков в эру pre-Dara Singh. У него были фильмы, подобные Ustaad; по сравнению с ним мы, сегодняшние герои, напоминаем кукол. Он обладал стопроцентной мужественностью.

Dev Anand, для меня, мастер убеждения. Только он мог говорить: «опустите оружие», чтобы ему верили злодеи. Не только упорная работа, но и собственный стиль — ключ к репертуару актера.
Шамми Капур ввел героя, который мог дразнить женщин и избегать неприятностей с этим. И, что самое главное, женщины любили его.
Вклад Амитабха Баччана состоит в том, что он принес реализм коммерческому кино. Один из его вкладов — то, что из-за него и другие (например я) смели входить в господствующее коммерческое кино, как герои. Если бы в кинематографе существовали только хорошо выглядящие парни, подобные Раджешу Кханна, я бы никогда не осмелился сделать этого.

Язык Дилипа Камара был настолько внушителен, что я трепетал. Но потом прибыл Амитабх, который использовал разговорный ‘apun … ‘, и он был принят. Возможно благодаря нему, я думаю, сегодня остаются антигерои с необычной внешностью, такие, как Prabhu Deva, Ajay и я.

В самых ранних сценах пузатый Харьябхаи (Санджив Кумар) смотрел, как будто он действовал. И он снялся во всех жанрах — мелодрама, комедия и даже боевик. Он дал Вам чувство, что действие — не вхождение в кожу характера, это — стоять перед камерой и представлять персонаж. Я слышал, что для midshots и монтажа, если ему нужно было одеть смокинг, он надевал выше пояса пиджак, а ниже оставался в полосатых шортах.

Идентификация — ключевое слово. Смита Патиль, которая прошла от диктора до актрисы, остается моей фавориткой. Соперница Шабаны Азми, она добавила вес к женщинам кинематографа хинди. Обе заставили Вас понять, что женщины находятся в фильмах, как в любых других слоях общества. Они даже убедили других коммерчески успешных актрис работать в более значащем кино. Возьмите Рекху, например. И я думаю тайна, аура, загадка, которой обладает Рекха- ее вклад в фильмы хинди. По-моему, она настолько красива, чувствена, Garboesque женщина, которая не оставляет никаких следов за собой — черная вдова. Рекха больше не человек, она — тип человека — воплощение необязательной любви. Когда она делала «Дорогая Умрао» она добавила мистики и к Умрао.

Димпл была поощрена чем-то; попутно с Шабаной Азми, Рекхой и Смитой вспоминаю о ней. Я слышал о людях, потерявших свои годы во Вторую Мировую Войну, но Димпл потеряла свои годы в браке. Мне жаль, что она не действовала тогда. Я никогда не видел, чтобы новичок или просто человек ее возраста, играл так, как она в «Бобби». Факт, что она была способна возвратить ее прошлую славу в Rudaali и Lekin — ободрительный признак для большого количества женщин, что такое никогда не поздно.

И есть Хема-джи — воплощение ответственности. Я думаю, что по-настоящему первым номером была Хема Малини. Все героини, которые у нас появились, появились после, потому что мы пробовали найти замену для Хемы Малини.

Я не забываю и про Элен. Она была танцовщицей дорогого кабаре. Точно так же как Cuckoo. Мой отец был большим поклонником Элен. Я ничуть не умалаю Nana, Manisha или Салмана, но я хочу навестить на-этажах Khamoshi для Элен, и я знаю многих людей, которые хотят того же самого. Я действительно желаю, чтобы она вновь станцевала в фильме.

Тогда были плохие парни подобные К.Н. Синху, Прану, даже Прему Чопра, и на самом деле Вы понимаете, что они никогда не испугали бы Вас. Они были злодеями детской фантазии. По правде говоря, я думаю, что я был более страшен в Baazigar (Игра со смертью), или Darr — они же были всегда настолько сладки, словно карикатуры. Амджад Кхан — тот, кто принес смертельного злодея кино на смену просто плохому парню. Когда он сказал ‘Kitne Aadmi’, он подразумевал бизнес-Габбара Сингха, Вы не смеялись. Успех Sholay («Месть и закон») пришел в значительной степени вследствие того, что Вы вообразили, что Вы будете бояться, если Вы встретите Габбара Сингха на одинокой дороге. Рамеш Сиппи не мог обновить то же самое страшное воздействие когда-либо снова, даже с Shaakal, с Shaan. Прежде Mehmood и после Mehmood никогда не было героя-комика, который мог нести полный фильм на своих плечах. Он клоун, который заставил других освободиться от запретов. Я уверен, Амитабх Баччан учился у него.

Есть несколько фильмов, которые обращены ко мне. Фильмы, которые никогда не утомляют меня, фильмы, которые подстрекают меня, когда берусь за новую работу.

Я люблю Sholay («Месть и закон»), и я искренне полагаю, что мы неспособны сделать фильм грандиознее этого. Это личное убеждение. Вы можете подвергнуть его сомнению и вспомнить о Mother India («Мать Индия») или Mughal-e-Azam, но по-моему, они не являются столь великими, как Sholay, я не могу их сравнить с ним. Sholay — современный, гладкий фильм, и, что является большим плюсом Sholay, в нем не было образа матери и героя, утонувшего в грехах.
Karz — другой фильм, который я люблю. Он испугал меня. Karan Arjun не заставлял меня перевоплощаться, но ледяная улыбка Simi Garewal’а , запачканное кровью лицо Раджа Кирана и что частое посещение tume заставило меня полагать, что Риши Капур был воплощен Раджем Кираном.

Deewar снова — очень современный фильм. И для меня только один диалог Амитабха — целый фильм. «Main Gire Huye Paise Aaj Bhi Nahi Uthata». Я отдал бы жизнь для фильма с подобным диалогом. Я предпочел бы его даже той легендарной линии, «»Tumhare Paas Kya Hai? Mere Paas Maa Hain».

Jaane Bhi Do Yaaron также был потрясающим. С бюджетом 17 лакхов он доказал, что можно делать хорошие фильмы без звезд, но с другими хорошими актерами.

Лично я горжусь Baazigar (Игра со смертью), Darr (Жизнь под страхом), Kabhi Haa Kabhi Naa, Raju Ban Gaya Gentleman, Dilwale Dulhaniya Le Jaayenge (Непохищенная невеста), Ram Jaane потому что они разнообразны по стилям ролей, хотя их играл один актер. Эти пять лет были моей репетицией. Теперь я закончил изучение процесса. Я впитал то, что у меня было, теперь я готов действовать.

Мы не должны производить Феллини или Полански. У нас будут Коппола или Спилберг. Когда я присоединился к индийскому кинопроизводству, кино было уже на 95-ом году. Я надеюсь, что буду здесь 200 лет. Даже если не человеком, мои фильмы были. Возможно, когда-нибудь кто-нибудь будет говорить о Шахрукхе Кхане, как сейчас я говорил о своих предшественниках.