Мониш Бахл вспоминает свою маму, легендарную актрису Нутан
Мои родители поженились в 1959 году. Я родился в 1961 (мама тогда уже была большой звездой). Мое самое раннее воспоминание о ней — это наша игра в «Зоопарк». Например, она говорила «медведь», а затем подходила и обнимала меня. Или пугала меня, притворившись чипкали (ящерицей). Да, актерское мастерство было ее профессией, но дома она была обычной домохозяйкой. Мама никогда не отказывалась от домашней работы и иногда даже ходила до прачечной и сама отдавала одежду для стирки.
Еще она всегда посещала мои спортивные мероприятия в школе. Я хорошо плавал, и она любила болеть за меня с трибун. Я был настоящим маминым сыном и ужасно скучал по ней, когда она уезжала из дома. Однажды, помню, ехал с папой в аэропорт, чтобы встретить ее. До сих пор не могу забыть восторг, когда увидел маму, выходящую из зала прилёта, в ярко жёлтом сари!
Ей нравилось проводить время в нашем загородном доме. Я постоянно ходил за ней по пятам и мама называла меня своим хвостиком. Мы часто ездили на охоту с отцом и его друзьями. На нашей ферме жили 22 собаки. Домашним любимцем мамы был белый пудель по кличке Амур. У меня был доберман по имени Свити, а у папы черный лабрадор Типси, который часто сопровождал нас на охоте. Папа также содержал птицефабрику и молочную ферму.
Я часто бывал у мамы на съемках. Меня, как «сына Нутан», любили баловать. Актрисой она была действительно особенной. Иначе она, наверное, не смогла бы получить шесть премий Filmfare Awards. Но в детстве я ненавидел смотреть ее фильмы — мне было непонятно, почему она переживала столько боли. Сегодня, когда я смотрю ее работы, то восхищаюсь ее мастерством! Если честно, меня одолевают смешанные чувства. Я не вижу актрису, я вижу свою маму… и слезы наворачиваются на глаза.
По стопам мамы
Я хотел поступить в лётное училище, так как мне нравилось летать. Но папа отговорил. Он считал, что служить стране — это хорошо, но всё же был уверен, что со своим характером я не впишусь в такую организованную жизнь. Мама поддержала папу, добавив: «Я не могу научить тебя актерскому мастерству. Но если надумаешь стать актером, просто делай свою работу честно, от души». Когда она увидела «Историю / Itihaas» (1987), то не сказала, хорошо я сыграл или плохо. Она сделала только одно замечание — не говорить на хинди с английским акцентом, потому что у меня было очень хорошее образование.
Однажды я должен был быть в студии на съемках в 9 утра. Когда мама увидела меня дома в 8, она спросила, почему я не ушел. Я сказал, что мне нужно побриться.
— Иди туда и побрейся на месте. Съёмочная группа не должна тебя ждать.
Я знал, что мою маму уважают, но осознал, насколько, когда однажды ей довелось сопровождать меня в офис продюсера Нитина Манмохана. В тот момент, когда она вошла, все встали. Этот момент я не забуду никогда.
Болезнь
16 июля 1989 года… папа разбудил меня и сказал: «Мама плохо себя чувствует. Тебе придется отвезти ее на обследование в больницу». На обратном пути мама сказала мне, что у неё рак груди. Ей сделали операцию и вроде бы все было в порядке. А через год была поражена печень. Тогда ухудшение было быстрым. 9 февраля 1991 года ее снова положили в больницу, встал вопрос о ее транспортировке в США. Помню, как она плакала и говорила, что не хочет покидать свою страну.
Я заверил ее, сказав: «Не волнуйся, мама, я прослежу, чтобы ты осталась здесь, пока я не вернусь». Я должен был уехать в Ути на съёмки фильма «Роса и пламя / Shola Aur Shabnam». Я сожалею, что сказал эти слова, потому что они исполнились. Утром, перед отлётом в Ути я заехал к ней в больницу. Попрощавшись и выйдя из палаты, я повернулся и снова открыл дверь, чтобы взглянуть на нее. Она смотрела на меня и улыбалась. Это был последний раз, когда я видел ее живой. 20 февраля, когда я был в Ути, мне позвонили и сообщили, что ее состояние резко ухудшилось. Когда я добрался до Мумбаи 21 февраля, она уже покинула этот мир.
После смерти мамы мы повесили ее портрет на стену. Под ним, на стойке, папа держал зажженную лампадку. Рядом самостоятельно рос базилик. Он рос там… пока дом не загорелся (Раджниш Бахл умер от ожогов после того, как 3 августа 2004 года в его доме вспыхнул пожар).
Законы жизни
Я был вспыльчивым, амбициозным юношей и ничем не отличался от любого другого подростка с повышенным уровнем тестостерона. Думал, что весь мир могу победить. И вдруг однажды ты сидишь дома, и внизу он загорается и папа умирает. Я понял, что ничего не могу контролировать. Если вы верите, что можете, то вы ошибаетесь. Как я пережил горе? Только благодаря поддержке моей жены Арти и дочери Пранутан…
Что касается отношений между мамой и бабушкой, актрисой прошлых лет Шобхны Самарт (говорили, что Шобхна неправильно распорядилась деньгами дочери Нутан и это привело к двухлетнему судебному разбирательству), я не слышал плохих слов в адрес бабушки от своих родителей. Все, что я знал, это то, что разногласия были и их нужно было разрешить юридически.
Моя бабушка и тети (актрисы Тануджа и Чатура) навещали нас, но мне никогда не разрешали проводить с ними время. Бабушка была волевой, энергичной женщиной, и моя мать тоже. В конце концов, маму же воспитала бабушка. Когда в 1983 году проблема разрешилась, семья сняла груз с плеч. Сегодня я построил дом рядом с домом тёти Тану (Тануджи).
Я не знаю, почему люди считали маму несчастной женщиной (имея в виду слухи о проблемах в браке). Может, они знают ее лучше меня. Я никогда не видел маму несчастной. Я видел женщину, которая была полна жизни и занималась своим любимым делом. Конечно, временами она бывала грустной. Все бывают такими. Но папу оклеветали. Он был морским офицером, жил по своим принципам. Участвовал во Второй мировой войне.
Он был не из тех, кто пил или гулял по женщинам. Он был откровенным человеком. Мама его очень уважала. Именно он настоял на том, чтобы мама снялась в Заключённой / Bandini (1963), хотя тогда она была беременна мной. Он хотел, чтобы моя жена Арти продолжала работать. Он побуждал Пранутан к актёрству с самого детства. Он был более либеральным, чем я.
Мои родители — замечательные! Печально, что как сын я не мог внести свой вклад. Я потерял маму, когда мне было 30 лет, папу в 43. Я не понимал, как важны в жизни мелочи, повседневные знаки внимания… Вы не осознаете этого, пока не повзрослеете… или не потеряете их… Вещь, которая напоминает мне родителей? К сожалению, ни одной вещи не сохранилось… Всё сгорело в огне. Мы всё потеряли. Остались только воспоминания…
Мила — Bollywoodtime