Жена Дхармендры, Пракаш Каур, на которой он женился в 1954 году в возрасте 19 лет и от которой у него четверо детей, Аджай (Санни), Бобби и две дочери, в основном избегала внимания СМИ.

Но настойчивый репортер из журнала «Звездная пыль» выловил ее в доме в 1981 году и взял небольшое интервью. Конечно, проверить его точность невозможно, но я нашла эту статью у себя в архивах и она показалась мне интересной.

С удовольствием перевела ее для вас. Возможно, она даст лучшее понимание того, как Пракаш удалось сохранить свое достоинство и (надеюсь) душевное спокойствие перед лицом широко разрекламированных романов Дхармендры и его второго брака с Хемой Малини. Статья написана от лица журналиста.

Я видел ее фотографию один единственный раз в одном из журналов. Все, что я слышал о ней, было скучным и приземленным — она типичная жена и занимается домом. Тем не менее, я умирал от встречи с Пракаш Каур.

В течение двух десятилетий она жила жизнью безмолвного коврика у ног ее мужа-кинозвезды. Она видела, как он порхает от одной женщины к другой, видела, как он напивается до смерти, но всегда оставалась непоколебимой позади него, как настоящая прислужница.

Непризнанная, она всю жизнь оставалась на заднем плане, залечивая свое разбитое сердце после каждого романа мужа и борясь за то, чтобы ее семья и дом не рухнули полностью.

Настолько, что когда после более, чем 20 лет супружеской жизни, муж выбрал себе вторую жену, она терпела боль, унижение и позор тихо, без нареканий. Я поразился такой жертвенности. Пракаш предпочла позволить заклеймить себя как «другая женщина», вместо того, чтобы повысить голос против мужа.

Она была вынуждена поделиться своей единственной безопасностью — ее мужем, который публично оттолкнул ее ради более гламурной и более успешной женщины. Она начала делать слабые попытки жить собственной жизнью.

В последнее время я слышал о ее визитах в салон красоты, ее новой стильной стрижке, ее случайные выходы на обед и походы в кино со своими подругами. Даже о небольших кинопосиделках (например, на свадьбе у сына Кальянджи) в сопровождении брата мужа.

Миссис Пракаш Дхармендра Деол. Она определенно проявляет признаки выхода из ее добровольного изгнания и заключения в четырех стенах своего роскошного дома. Я знал, что сейчас самое лучшее время для нашей встречи.

Добиться этой встречи было нелегко. Она не отвечала на телефонные звонки и неизвестных посетителей в свой дом не пускала. Дхармендру мне выловить не удавалось. Охранник постоянно отвечал, что он спит, что его нет дома или что он принимает ванную.

Когда я в очередной раз постучал в ворота их дома, охранник со скучающим выражением лица, протяжно сказал: «Господина нет в городе, Аджай (Санни) за границей, Бабуджи (отец Дхарама) в Дели, а госпожа (Пракаш) находится в ванной. Я сообщил ему, что у меня есть целый день и я подожду, пока госпожа завершит свои дела и встретится со мной, когда ей будет удобно.

Мужчина впал в панику. Когда он понял, что я настроен ждать, то скрылся в доме. Вскоре вышла симпатичная пенджабская дама и представилась тетей Санни. «Пракаш-джи нет дома, — сказала она, явно не сверив версию с охранником. «Она вернется поздно вечером».

Я недоверчиво посмотрел на нее и, прежде чем она успела придумать еще одно оправдание, проскочил мимо нее и побежал вверх по лестнице, ведущей на второй этаж дома в комнату Пракаш. Тетя и охранник начали кричать и прежде, чем они смогли физически вышвырнуть меня из дома, Пракаш сама вышла на лестничную площадку, чтобы посмотреть, что происходит.

Стройная женщина среднего роста, с темными кругами под глазами. Пракаш была обычной дамой, каких часто можно увидеть на овощном рынке. Она больше походила на невзрачную жену банковского клерка, чем на супругу кинозвезды. Сжимая свое неопрятное нейлоновое сари, она вопросительно посмотрела на меня. Я понял, что ей явно не рассказывали обо всех моих предыдущих попытках с ней встретиться.

Ей громко сказали кто я и зачем пришел, она еще раз оценила меня взглядом и предложила место в чем-то похожем на
офис (или, возможно, зал ожидания). Ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями, а затем очень твердым, но приятным голосом, она сообщила, что не дает интервью. «Я не общаюсь с прессой», — сказала она на хинди.

«Мой английский не очень хорош и мне нечего сказать». Она явно ожидала, что я пойму намек и уйду, но я не двигался. Она сбивчиво добавила: «Я, эм, домохозяйка. Я люблю свой дом и детей. Меня не волнует, что кто-то говорит обо мне или о том, как я живу. У каждого свой образ жизни. У меня свой, у вас свой, так зачем указывать пальцем?»

Я смотрел на эту женщину, нашедшую счастье в уединении и не пытающуюся выделиться как избранная жена одного из величайших актеров, и не понимал, как Дхарам мог обмануть такую простую душу, как она?

И прежде, чем я успел задать ей вопрос, Пракаш инстинктивно сказала: «Дхарам — первый и последний мужчина в моей жизни. Он отец моих детей. Я очень люблю и уважаю его. Что случилось случилось. Я не знаю, кого винить в этом, его или мою судьбу.

Но в одном я уверена точно — как бы далеко он ни был от меня, если что-то случится и он мне понадобиться, то он всегда будет рядом. Я не потеряла к нему доверия. В конце концов, он отец моих детей. Возможно, он не лучший муж, хотя и очень добр ко мне, но он, безусловно, лучший отец. Дети очень любят его и он никогда не пренебрегает ими. Он начинает карьеру Аджая».

Она заговорила об Аджае (напомню, что это настоящее имя Санни Деола) и я спросил ее о слухах, которые ходили в Болливуде в те дни: «Правда ли, что Аджай пытался…. В общем напал на Хему с ножом?

«Это неправда, — сказала она, открыто показывая свою обиду на слухи. «Каждый ребенок хочет, чтобы его отец любил только его мать, но это не значит, что он хочет убить еще одну женщину, полюбившую их отца. — Она сделала паузу.

«Может быть, я не очень образована и не красива, но в глазах моих детей, я лучшая женщина на земле. Точно так же и мои дети для меня самые красивые. Я знаю своих детей очень хорошо и уверена, что никто из них никогда не сможет навредить другим людям».

«Я не заставляю Дхарама приходить ко мне каждый день, но он приходит и проводит время с детьми», — она немного подумала и сказала: «Я не говорю, что он приходит ко мне. Важно то, что он действительно возвращается домой».

Я был удивлен хладнокровием и легкостью, с которой она говорила о другой женщине в жизни ее мужа. Не было ни слёз, ни горечи, ни ревности. Я бы на ее месте реагировал бурно, а она лишь кивнула и, к моему крайнему изумлению, сказала:

«Я могу понять, через что проходит Хема. Она должна держать лицо лицом перед всем миром,  родственниками и друзьями. Но если я была на месте Хемы, я бы не сделала того, что сделала она. Ибо как женщина я могу понять ее чувства, но как жена и мать — нет.

«Не только мой муж, но и любой мужчина предпочел бы Хему вместо меня», — прямо сказала она. «Больше всего меня раздражает, когда моего мужа называют бабником. Половина промышленности делает то же самое! Все герои имеют любовниц и женятся во второй раз».

«Мой свекор тоже против кинозвезд, — сказала она, оправдывая свое негодование. «Я знаю, что его собственный сын стал актером, но Бабуджи никогда не хотел, чтобы он им был». сказала она, добавляя со смехом: «А сейчас будет еще одно дополнение от нашей семьи в киноиндустрию — наш сын Аджай».

«Не боитесь ли вы отпустить Аджая в Болливуд?» «Нет», пробормотала она с сомнением, но с уверенностью добавила: «Потому что он не один, с ним его отец. Аджай влюблен в девушку из Лондона и скоро женится на ней.»

У меня не хватило духу сказать ей, что ее большой секрет уже был общеизвестен в промышленности. Сказав это, ее охватила паника. Она спросила меня: «Вы напишете все это в своем журнале? Сколько масалы вы добавите?»

Я заверил ее, что передам правильно каждое слово. Она недоверчиво улыбнулась. Я пытался успокоить ее, но она возразила: «Я все равно не читаю киножурналов. И прежде чем я смог сказать еще слово, она встала и объявила: «Мне нужно собирать чемоданы. Я уезжаю в Дели сегодня вечером». Я хотел поблагодарить ее за ответы на мои вопросы, но она тут же исчезла!

Теперь, когда я встретился и поговорил с миссис Пракаш Деол, я изменил свое мнение о ней. Ее нельзя назвать тенью Дхарама или тенью Хемы. Она состоятельная женщина, которая может иметь свой путь, но не хочет!

Вольный перевод Милы, журнал Stardust, 1981