Аншул Чатурведи, TNN
26 декабря 2010

Порой погружённая в свои мысли, порой откровенная… Катрина говорит о том, что у неё на сердце

Год за годом Вы неизменно получаете звания «самой привлекательной» и «самой сексуальной», а теперь ещё и начали сниматься в страстных танцевальных номерах. Всё это притом, что по Вашим же словам, Вы проигрываете сёстрам в привлекательности. Объясните это противоречие.
Очевидно, что я делаю всё для того, чтобы выглядеть гламурно на экране: это моя работа, и она диктует необходимость выглядеть именно так. Но я не остаюсь в таком образе всё время.

За кадром, в повседневной жизни, однако, я не хочу, чтобы меня видели такой. Пусть те, кто хочет быть моим другом или по той или иной причине сблизиться со мной, видят меня настоящую. Не хочу, чтобы они видели другого человека, ту меня, какой я предстаю на экране, потому что это не я.

Я смотрю на других женщин, которые идут на ужин: часы, сумка, туфли – всё подобрано по цвету, фактуре, и они выглядят потрясающе. А я только диву даюсь, КАК им это удаётся? Потому что если мне нужно куда-нибудь выйти с друзьями или сёстрами, мой наряд будет, наверное, не дороже пяти тысяч рупий. Я не из тех, кто умеет быть стильным. Я безыскусственный человек, и честно не считаю, что всё это добавляет привлекательности. Да, Вы обратите на себя внимание здесь и сейчас, но в конечном счёте более важным окажется то, что Вы из себя представляете как личность.

Другая причина, почему мне это никогда не будет близко, в том, что я, ещё девочкой, не чувствовала себя привлекательной. В школе мне никто не оказывал внимания. Не знаю почему. Когда я рассказываю об этом здесь, мне никто не верит, но так и было. Я приехала сюда в 18, а до этого, в 17, 16, 15 лет – годы, когда девушки в колледже весело проводят время – не сказать, чтобы я старалась быть такой уж паинькой, но парни всё равно не интересовались мной. Я не была «самой популярной и красивой девочкой» в школе. Так вышло, что эти чувства глубоко укоренились во мне. Сейчас, разумеется, я постараюсь принять комплимент и буду счастлива, буду очень, очень благодарна другим за то, что они так считают. Но сказать о том, что это моё истинное представление о себе, не могу.

Привлекательность всё равно реализуется на совершенно ином уровне. Первое впечатление – видишь красивую женщину на высоких каблуках, в красивом платье, она выглядит ослепительно – об этой первоначальной привлекательности и говорить не стоит. То чувство, которое будет иметь значение, так не зародится. Пусть хоть человек одет в треники, простую футболку и чаппали – ты почувствуешь что-то особенное, если так будет нужно.

Ваше лицо узнаваемо, однако, ещё многого мы о Вас не знаем.
Кажется, обо мне уже известно всё… или всё же нет? Порой бывает, думаешь, уже столько всего известно, когда на самом деле это не так… О нас пишут много, но я считаю, что большая часть этого весьма поверхностно. Мне нравится думать, что людям хочется знать нас и с другой стороны, что их интересует что-то ещё, помимо журналистских сенсаций. То, о чём пишут в прессе – лишь небольшая часть нашей жизни, знаете ли. Мы не гуляем от одной съёмочной площадки до другой, заводя по дороге случайные интрижки. Всё совсем не сенсационно. Мы обычные люди, и, как и все, работаем, чтобы обеспечить своё будущее.

Обычный человек, скажем, работник ресторана, приходит домой вечером и включает телевизор – программу о шоубизнесе, каких много сегодня – даже представить не могу, что он там видит, какое мнение складывается обо мне. Иногда думаю, насколько вообще представление людей обо мне соответствует действительности?

Мы никогда не видели Ваших семейных фотографий…
В моей семье больше никто не занят в гламурной индустрии, кроме моей младшей сеcтры, которая обучается актёрскому мастерству. Она пытается найти свой путь, играет во внебродвейском театре и других постановках. Она счастлива. Сейчас она в Нью-Йорке, а когда приезжает сюда, я не против фотографироваться с ней. Что касается других сестёр, то они фотографируются неохотно; если они стоят рядом со мной и представителем прессы или фанат просит их подойти и сфотографироваться, им это не нравится. Я не приветствую этого и обращаюсь к людям с такой просьбой: «Пожалуйста, не просите её встать рядом, она не актриса и не обязана этого делать».

Вы посетили родной город отца, считается, что это в Кашмире?
Нет. Понятия не имею, где это. Когда мать с отцом разошлись, мы были совсем детьми. И по причинам, которые мама предпочитает скрывать, они пошли каждый своей дорогой, почти совсем утратив связь. Так что мой папа, к сожалению – и это был его выбор – не принимал никакого участия в нашем воспитании, не имеет отношения к нашим религиозным, общественным или моральным взглядам, понятиям. Моя мать одна несла на себе ответственность за нас.

Вы неоднократно повторяете, что те или иные Ваши взгляды напрямую связаны с тем, как Вы росли, но как именно проходило Ваше взросление, не говорите.
Всё потому, что процесс моего взросления был слишком сложным! Потребовалось бы 10 статей и ещё целая книга, чтобы рассказать обо всём. Большинству это покажется забавным, некоторым – невероятным, а некоторые найдут это скучным. Просто наша семья живёт весьма интересной жизнью в силу одного простого факта: моя мать, ещё в молодости, решила посвятить жизнь решению общественных проблем, работать в общественных организациях. И организации, где она работала, функционируют в странах, которые находятся в, как бы это сказать – в кризисном состоянии будет преувеличением – пожалуй, в состоянии крайней нужды. Так что в детстве мы постоянно переезжали – из Гонконга, где я родилась, в Китай, затем в Японию, а из Японии на корабле во Францию. Я хорошо помню ту поездку, потому что всем стало плохо, кроме меня. Это было долгое, очень долгое путешествие из Японии во Францию!

Сколько лет Вам было?
8, наверное. После Франции была Швейцария – не буду говорить о восточноевропейских странах, где мы провели не больше месяца-двух – затем Польша, Краков. Я видела столько отчаяния, столько боли, что в памяти моей есть эпизоды, к которым я возвращаюсь редко: слишком многое трудно понять.

Думаю, это было после падения Берлинской стены… Помню, отчаяние охватило город, на лицах людей читалось только страдание; все стоят в очереди за хлебом – такое положение было в то время, такой образ навсегда сохранился в моей памяти.

Затем мы отправились в Бельгию, оттуда на Гавайи, где пробыли недолго, после этого приехали в Лондон и прожили там около трёх лет. Моя мать родом из Бата, что в Великобритании, поэтому все считают, что я выросла в Лондоне. Забавно, поскольку я пробыла там не более трёх лет.

А это меньше, чем вы провели в Мумбаи после того, как приехали сюда из Лондона.
Намного меньше! Это забавно и как-то странно. Поэтому я сейчас всё реже вспоминаю, мысленно возвращаюсь назад или рассуждаю о прошлом. Думаю, во мне развита эта черта: мне нужно быстро отпускать, забывать многое, например, события, какую-то информацию, потому что в моей голове и так много всего из-за образа жизни, который наша семья вела прежде. Быстро уходить с привычных мест, приспосабливаться к новым условиям… очень важно не вдаваться в детали, не думать о прошлом, не погружаться в воспоминания, иначе всё может сильно усложниться. Жизнь – это путь… для кого-то обыденный, заурядный, для кого-то причудливый, а для некоторых и совершенно непредсказуемый. Думаю, до сих пор я как раз шла по такому, совершенно непредсказуемому пути.

Верно. В 8 лет, в Польше, вы едва ли могли предположить, что в 18 будете сниматься в фильме в Мумбаи.
И представить не могла. Видите, об этом я и говорю. Если я сейчас начну думать об этом, слишком многое вновь оживёт в моей памяти, Вы будете потрясены. Поэтому я и стараюсь не увлекаться анализированием. Я часто говорю похожие вещи – и я слышу себя, я не глупая – при этом понимаю, что другие, наверное, думают, она только старается произвести хорошее впечатление своими словами «Я так благодарна», но на самом деле с моей стороны это элементарная благодарность. В общем и целом, я очень, очень благодарна за всё, чего достигла.

Учитывая то, что я не росла в роскоши, моя жизнь вовсе не была обеспеченной, да, мне очень хотелось уверенности в будущем. Я хотела надёжности для себя, для всей нашей семьи, этого я хотела и это у меня есть. Я заметила, в жизни есть определённые этапы. Бывают моменты бескрайнего счастья, месяцы тяжёлой работы, и время, когда ты работал по 12 часов в сутки, пролетает незаметно, а бывают и периоды, когда нет мыслей больше ни о чём, кроме того, как пережить один день.

На каком этапе Вы сейчас?
Моё состояние на данный момент непонятное, смешанное. Я кое с чем смирилась. А именно с тем, что сейчас у меня на многое нет ответов. Многое мне неизвестно. Я не могу сказать, что отчётливо вижу, куда иду, или своё будущее, но у меня нет другого выхода, кроме как принять это, хотя это и совсем непросто сделать.

Большую часть года я боролась с собой, снова и снова спрашивала себя, как могу я быть человеком, у которого нет готовых ответов на все вопросы? Для меня всегда всё было чётко и ясно, как чёрное и белое, в это я верила. Так разве может у меня не быть ответов? Мне было слишком тяжело. Даже сейчас мне нелегко это признать, но теперь я потихоньку примиряюсь с мыслью, что на все вопросы у меня нет ответов. Просто период такой. Я верю в Бога, верю, что есть рука, которая направляет и защищает меня. Так что я верю: это всего лишь этап в моей жизни, мне нужно его пройти, и я это сделаю, а после всё будет определённо и ясно.

В то же время я высоко ценю всё, что у меня есть, и я вижу, какими были последние 5 лет в индустрии. В условиях постоянной борьбы с самой собой, со временем и стрессом нет необходимости каждый вечер забываться в компании малознакомых людей, искать сиюминутного внимания. Нужно ценить всё, чего достигла, нужно выкроить минутку, чтобы спокойно обо всём подумать и сказать себе: если даже завтра всего этого не будет, кое-что замечательное со мной всё же произошло.

Звёздам не делают скидок на возраст, верно? Любому другому человеку на Вашем месте было бы позволено в 26 лет сомневаться, быть растерянным… к тому же, распространено мнение, что звёздные союзы и расставания – это всё часть рекламных кампаний, не так ли?
Моё состояние не назвать растерянностью. Это, скорее, состояние…

…перехода?
Нет, нисколько. Я пребываю в некоем отсутствии какого-либо состояния. Нет ничего. Когда от тебя постоянно требуют ответов, повторяют это и то – что произошло на площадке, так вы поссорились с тем-то и тем-то или не поссорились? Всё не так. Просто я там, где… тихо, спокойно. Там нет ничего того, что людям, похоже, хочется, чтобы там было.

Вы говорите «может, карьера», «может, брак», «будь, что будет»… это часть примирения с нынешним положением дел?
Я бы сказала, к этому идёт. Ещё не всё я решила, но я стараюсь… это часть моего пути. Я очень хочу иметь детей, очень хочу выйти замуж – как, впрочем, полагаю, и большинство женщин. Но моя жизнь настолько непредсказуема, что мне остаётся только верить в неизбежность того, что должно произойти. Сколько бы я ни думала о том, что поступила или поступаю неправильно, как бы ни пугала меня мысль о неизвестности впереди, всё, что должно произойти, произойдёт. Так было не раз. Не нужно думать иначе.

Остаётся только относиться ко всему так, иначе сойдёшь с ума от волнения за то, чем всё равно не можешь управлять. Говоря о браке, мы говорим о встрече двух душ. А управлять душой другого человека невозможно, так что это и вовсе мне не подвластно. Я лучше буду надеяться на судьбу и Божью волю.

То, что должно произойти со мной – произойдёт. По крайней мере, намного легче представлять всё именно так (смеётся), иначе мы все погрязли бы в жалости к себе.

Многие актрисы снова и снова повторяют подобное: «У меня нет времени на личную жизнь, в течение нескольких лет для меня будет существовать только работа». Это действительно так? В какой степени?
Думаю, процентов 80 из тех, кто так говорит, совершенно серьёзны, для них это правда. И знаете, как всё происходит? Незаметно. Ты замечаешь это, когда всё уже произошло. Однажды утром просыпаешься с мыслью «Когда в последний раз ты куда-нибудь ходила с друзьями?» Не с людьми, с которыми ты сейчас работаешь. Не с режиссёром, партнёром по фильму, сценаристом, помощниками режиссёра фильма, где ты сейчас снимаешься или в котором только завершила съёмки. Не с ними. А с друзьями, которые никак не связаны с твоей профессией. Когда ты в последний раз проводила время с семьёй, с теми, кто занимает важное место в твоей жизни?

Садишься с календарём в руках, и начинается: этот день нужно посвятить этой фирме, а тот – другой, ещё 20 дней – на съёмки в таком-то фильме. Потом ещё три телешоу – эти шоу платят кругленькие суммы. Так как мы отклоняем предложения ролей в фильмах, в которые не верим, и только ради денег не снимаемся, забывать о финансовой стабильности не стоит, поэтому участие в шоу важно. За этим проходит полчаса встречи с менеджером, при этом никаких выходных. Проще простого! За полчаса, которые длится встреча, ты теряешь месяц.

Много найдётся тех, кто скажет, что можно успешно совмещать карьеру и личную жизнь, и, на мой взгляд, это действительно возможно, только потребуется очень сильная связь двух людей и осознанное желание сделать всё, что будет нужно, приложить усилия. В противном случае, не останется выхода, кроме как отпустить… Те, кому удаётся несмотря на всё это сохранить отношения, либо состоят в браке, либо собираются пожениться – тогда всё хорошо, и всё у них получится – либо просто живут вместе, либо прикладывают чертовски много усилий.

Выражение старое, избитое, но это не обычная работа с 9 до 5, особенно если ты влюблён в своё дело. А что касается женщин, уверена, это так, к сожалению: Каджол и Айшвария, чьё замужество не повлияло на их карьеры в кино – скорее, исключения, подтверждающие правило. Если индустрия продолжит развиваться, и век актрисы на экране станет дольше, для нас это будет замечательно – мы сможем немного расслабиться! А до тех пор…

Остаётся трудиться, трудиться и ещё раз трудиться?
Скажу Вам кое-что: мне потребовалось несколько лет для того, чтобы полюбить мою профессию в этой индустрии. Понимаете, я решила, что достигла всего в модельном бизнесе. Затем я пришла в кино, и рассматривала это как свою новую задачу, никак иначе. Я ничего не знала, не имела перед собой конкретной цели, стремления непременно стать успешной актрисой. Я даже не представляла себе ничего подобного. Нет, конечно, я представляла, что меня ждёт успех, но ничего подобного тому, что есть сейчас, мне даже в голову не приходило. Это было для меня просто ещё одной задачей. Я ничего не знала о процессе съёмок кино, о том, где находится камера, совсем ничего. Мне приходилось учиться всему, постепенно. Как держаться перед камерой, как правильно двигаться, учитывать освещение, но самое главное – нужно было выучить язык, на что мне потребовалось несколько лет. Сейчас я свободно всё понимаю, кроме разве что пары слов на урду…

На съёмках «Нью-Йорка» я впервые почувствовала себя свободно, поняла, что тоже могу привнести что-то в создание фильма, знаете, я стала более уверенна. Взгляд на вещи стал другим, мне было комфортно. С тех пор для меня всё изменилось. Я полюбила свою работу, полюбила искусство, красоту своей профессии. Она перестала быть для меня рутиной, завершился этап, когда, знаете, было такое отношение: главное, в 7 утра быть на площадке накрашенной, в красивом платье.

Ваш профессиональный успех зачастую приписывают конкретной ситуации: «у Катрины великолепный партнёр, их экранная химия просто потрясающая». Или вот ещё: «Катрина снималась у талантливого режиссёра, его/её фильм был обречён на успех»; «Катрина получила роль в этом нашумевшем проекте исключительно благодаря тому, что за неё кое-кто похлопотал»; «Катрина замечательно смотрится в этом танцевальном номере, только представьте, каких трудов это стоило хореографу»…
(смеётся) И правда…

Но так бывает не со всеми. В поддержку других звёзд то и дело выступают со словами «эта актриса действительно талантлива, она заслужила свою популярность, любовь зрителей»…
Хмм… В случае с Катриной, она никогда не владеет ситуацией, только ситуация владеет ею. (смеётся)

…да, и в каждом случае, когда фильм ждёт успех в прокате и любовь зрителей, Ваших заслуг никогда не признают в той мере, в какой должны бы? Индустрия до сих пор не приняла Вас полностью?
Видите ли, это всё неоднозначно, сложно… К этому можно подойти с разных сторон. Во-первых, в этой индустрии женщинам не избежать критики, всегда будут случаи, когда, олядываясь на сложившуюся ситуацию, актриса может решить, что получает меньше, чем заслуживает – как вы и сказали, – что её недооценивают.

Я понимаю это так: есть, наверное, столько красивых людей, потрясающих танцоров, при этом свободно разговаривающих на хинди, да ещё имеющих актёрское образование! Когда они порой смотрят на меня, они, должно быть, задются вопросом: почему у неё есть столько возможностей, а у нас нет? Эти люди, вероятно, чувствуют себя обделёнными.

Таким образом, когда я смотрю на ситуацию с этой позиции, я прекрасно понимаю Вашу точку зрения – и она имеет под собой основания: при том, что я знаю язык, мой акцент всё ещё слишком заметен… В «Политиках» слышится еле заметный акцент, хотя я упорно старалась этого не допустить, он всё равно присутствует. Но при всём этом, индустрия – пусть даже и неохотно, как Вы говорите – приняла меня, я работаю с самыми известными режиссёрами, с самыми громкими именами.

И всё же порой, когда вижу, как других хвалят за проделанную работу, потрясающую игру в кино, даже если сами фильмы провалились в прокате – неожиданно для себя я обращаюсь к друзьям и коллегам с надеждой, что и мне будет предоставлена такая…

…свобода, если Ваши фильмы не будут успешными?
Да, пожалуй, так, если, не дай Бог, наступит день, когда мои фильмы не будут идти с успехом в кинотеатрах. Надеюсь, и ко мне будет подобное отношение: «У всех бывают хиты и провалы, нужно смело идти вперёд, не останавливаться, всё в порядке». Это единственный волнующий меня вопрос. Признаться, до сих пор я работала только с зарекомендовавшими себя и успешными режиссёрами, разве что у Кабира Кхана был за плечами лишь один фильм. Так что, думаю, всё честно, я не могу требовать признания в успехе фильмов только моих заслуг, и это нормально.

Нисколько в этом не сомневаюсь. Такой вопрос: искреннего признания Катрины Каиф и только её заслуг, что от прессы, что он индустрии, сложно добиться. Правда или нет?
Правда.

Источник — Indiatimes
Перевод Aeryn для Bollywoodtime.ru